ПриватБанк – 28 лет спустя

Идея создания ПриватБанка принадлежит бывшему первому секретарю днепропетровского облкомитета комсомола Сергею Тигипко. После развала СССР он работал зампредом небольшого днепропетровского банка, после чего решил создать собственный. Эту идею он презентовал нескольким местным предпринимателям. Теми, кто к ней прислушался, оказались Леонид Милославский – сын одного из цеховиков (подпольного советского предпринимателя), а также два его партнера: Геннадий Боголюбов и Алексей Мартынов. Третьего партнера – Игоря Коломойского – пришлось убеждать. Он был за то, чтобы обслуживаться в уже существующих банках и вкладывать деньги в создание собственного не хотел. Но согласился после того, как Тигипко предложил учредителям выдать часть денег, вложенных в банк, в виде кредитов их же компаниям. На тот момент они торговали оргтехникой и товарами народного потребления.

Лицензию ПриватБанк получил 19 марта 1992 года. Название придумал Тигипко, который стал председателем правления. Первый офис «Привата» располагался в общежитии Днепропетровского механико-металлургического техникума, где он когда-то работал заместителем директора по учебно-воспитательной работе. Дочь директора техникума стала главой кредитного управления. Остальная команда состояла из близких Тигипко людей по комсомолу, а также нескольких инженеров и программистов.

Первые лет пять бизнес «Привата» (впрочем, как и остальных банков) был заточен в основном на корпоративный сектор. А именно: выдача кредитов компаниям и обслуживание безналичных платежей. Тигипко смог вывести банк в лидеры на этом поприще. Он купил за границей комплексную программную систему для банков – Equation. Она была способна справиться с большим потоком клиентских заявок. Предприниматели охотно сотрудничали с ПриватБанком, который работал куда проворнее неповоротливых госбанков.

Бизнес его акционеров, которые с торговли оргтехникой переключились на ферросплавы и нефть, набирал обороты. На счетах оседали свободные деньги. Это позволяло «Привату» выдавать кредиты овернайт, на которых тогда можно было зарабатывать до 600% годовых. Чтобы привлекать короткие деньги бизнеса банк даже снял рекламу.

Приватбанк сразу стал зарабатывать и на международных платежах. Налаживались деловые связи между бывшими союзными республиками. Бизнес был готов платить хорошие проценты (5%-6%) за оперативные денежные переводы между странами СНГ, прежде всего с Россией. Тогда это было проблемой. Бумажные платежки из Киева ехали в Москву в Центробанк, оттуда в главный вычислительный центр и только потом на счет получателя. В результате деньги шли неделями. ПриватБанк смог решить эту проблему.

Уже летом 1992 года Тигипко договорился с одним из московских банков о прохождении платежей без фактического движения денег между странами. И, соответственно, без участия их центробанков. Банки открыли друг другу корсчета, на которых собирались средства их клиентов в соседней стране. В итоге банк в Москве оплачивал контракты клиентов «Привата» в России, а тот, в свою очередь, обеспечивал деньгами обязательства российских компаний в Украине. В итоге скорость проведения платежей сократилась до недели. Через полгода подобные двусторонние договора между собой подписали 15 банков из разных бывших союзных республик, а скорость проведения платежей уже редко превышала сутки.

Бизнес «Привата» стартовал настолько активно, что в конце 1992 года акционеры предложили Тигипко партнерство, опасаясь, что он уйдет и создаст новый банк. В 1994 году он открыл дочернюю структуру в России – Москомприватбанк, что еще больше упростило денежные переводы с этой страной. За полгода российская дочка стала одним из крупнейших игроков рынка валют стран СНГ.

Спустя несколько лет «Приват» уже не умещался в нескольких комнатах общежития. Его главный офис перебрался в новое отремонтированное помещение на Набережной Победы. На месте первой штаб-квартиры ПриватБанка – на ул. Юлиуша Словацкого в Днепре – сегодня расположен учебный центр «Логос» и кафедры частного университета им. Альфреда Нобеля.

Розничный бизнес «Привата» начинался в 1993 году с оформления депозитов для физлиц. Своей сети филиалов у него еще не было, поэтому пришлось выкручиваться. Банк договорился с почтой о том, что депозиты от его имени будут оформляться в ее отделениях. Но это была временная мера.

Для розницы была нужна своя филиальная сеть. Тигипко это понимал и параллельно начинал ее развивать. Первый офис для частных клиентов открылся неподалеку от главного – в здании техникума. Оформление вкладов было довольно затратной по времени процедурой. А спрос на услугу был. Несмотря на колоссальную инфляцию – в 1993 году она составила 10155% – те, у кого были деньги, несли их в банки. «Приват» тогда платил по депозитам 600% годовых. По утрам перед офисом даже образовывались очереди из вкладчиков.

Исправить ситуацию смогла программа для обслуживания частных лиц, которую банк разработал своими силами и запустил в марте 1993-го. Она значительно сократила время оформления депозитов. Уже к лету у него было несколько десятков тысяч вкладчиков. Спустя три года свои деньги в «Привате» хранили около 27 тысяч человек, а количество филиалов банка насчитывало без малого 200 отделений по всей стране.

В 1996 году «Приват» стал одним из первых украинских банков, кто начал работать с международной платежной системой VISА. Но для запуска карточного бизнеса, нужно было разорвать порочный круг. Чтобы создать спрос на карты (тогда еще только дебетовые), нужна была инфраструктура: банкоматы и платежные терминалы в магазинах. Но чтобы в ее развитии был смысл, у людей должны быть эти самые карты. Решили начать с терминалов и банкоматов.

Нужно было договориться с супермаркетами об установке POS-терминалов. Убедить ритейлеров начать пользоваться устройствами для расчета карточками, которых тогда еще почти ни у кого не было – та еще задача. Бывало, что менеджеры «Привата» шли на хитрость: просили в мясном отделе нарезать колбасу, а на кассе предлагали расчитаться картой. Продать нарезанный продукт было куда сложнее. Поэтому после N-го количества таких случаев руководство магазинов соглашалось на установку терминалов.

В 1995 году в Украине проходила массовая приватизация. Людям выдавались именные ваучеры, которые они потом могли обменять на акции госкомпаний. Продавать их было запрещено, но отдавать в управление ничем не запрещалось. Предприимчивые люди этим пользовались – создавали доверительные трасты и брали у людей бумаги в управление, а по факту – покупали за $5-$10. Собирая пакеты побольше, они потом с наценкой продавали их крупным инвесторам.

ПриватБанк не был в стороне процесса. Тигипко поручил создать специальное «фондовое» подразделение, которое организовало работу центров по приему ваучеров. В первый день их работы люди принесли тысячи бумаг. За пару лет «Привату» удалось собрать более миллиона сертификатов, благодаря которым банк стал совладельцем нескольких крупных предприятий: Никопольского завода ферросплавов, рудника «Сухая балка», «Днепроазота», Днепровского метизного завода, нескольких ГОКов и других.

Александр Дубилет пришел в ПриватБанк в 1992 году и был одним из первых его сотрудников. Через два года Тигипко сделал его своим зампредом, отвечавшим за валютные операции на межбанке. А в 1997-м, когда Тигипко ушел в политику (в апреле он стал вице-премьер-министром в правительстве Лазаренко), Дубилет возглавил банк.

По словам бывших менеджеров «Привата», Тигипко и Дубилет – очень разные люди. И стили их руководства тоже отличались. Если первый был более открытым и мог обменяться шуткой даже с уборщицей, то второй был сдержанным и человеческие отношения предпочитал поддерживать в основном с руководящим составом. В качестве мотивации за преданность и хорошие результаты в работе Тигипко мог подарить подчиненному квартиру. У Дубилета подход к мотивации был более системным, и все зависело только от результатов.

Тем не менее Тигипко решил оставить вместо себя именно Дубилета. И тот стал перестраивать банк под себя: менял правление, разделил банковские подразделения по принципу доходности на «добывающие» и «сопровождающие». Чтобы избежать текучки кадров, он поручил следить за тем, чтобы зарплаты в «Привате» были в среднем на 10% выше рыночных. А еще Дубилет читал много бизнес литературы и был открыт к инновациям, поощрял тех, кто готов их внедрять. Некоторые книги, которые нравились ему, были обязательны к прочтению руководителям банка, некоторые – всем сотрудникам без исключения.

Дубилет поощрял инновации и создал в банке благодатную среду для их появления. Любой сотрудник мог предложить идею. Если она нравилась его руководителям, она двигалась дальше, пока не попадала на стол председателю правления.

В начале нулевых он прочел книгу Билла Гейтса «Бизнес со скоростью мысли», которая произвела на него сильное впечатление. «Приват», как и другие банки, утопал в потоке бумаг. Дубилет распорядился перевести банк на внутренний электронный документооборот, о котором в своей книге рассказывал глава Microsoft.

Как-то сотрудник донецкого филиала Александр Витязь предложил создать программу по удаленному обслуживанию бизнес-клиентов. Дубилет согласился и перевел талантливого сотрудника в головной офис. Так в Украине появился первый sms-банкинг. У других банков тогда ничего подобного не было даже в проекте. Позже Витязь станет заместителем Дубилета.

В 2001 году Витязь запустил первый в стране интернет-банк, который стал прообразом современного Приват24. Система позволяла в режиме реального времени управлять деньгами. Еще через год Витязь возглавил в банке новый департамент – «Центр электронного бизнеса» – под который выделили целый этаж. ЦЭБ стал источником всех инноваций в ПриватБанке. Там под микроскопом изучали все технологические новинки – смартфоны и их новшества типа Touch ID, умные часы, очки, мессенджеры и пр., и думали, как это можно применить в банкинге.

В 2011 году на проходившей в Лондоне конференции Finnovate Europe «Приват» представил свое новое детище ЦЭБ – платежный сервис LiqPay. Он позволял принимать платежи и переводить деньги по всему миру с помощью мобильного телефона. LiqPay взял тогда главный приз Best of Show.

Но особая гордость Витязя и его команды – облачная операционная система Corezoid. По словам самого Витязя, с ее помощью можно «собрать практически любую интернет-услугу за считанные часы».

В декабре 2003 года ПриватБанк стал первым украинским банком, выпустившим евробонды. Сумма размещения составила $100 млн. Бумаги купили крупные банки и частные инвесторы из Великобритании, Дании, Греции и других стран мира. Причем объем заявок на приобретение этих бумаг в несколько раз превысил объем выпуска. На долю «Привата» на тот момент выпадало 14% от всех депозитов физлиц и 30% от всех выданных украинцам кредитов. Он выдал 4 миллиона карт – 43% от всего выданного в Украине банковского пластика.

В 2003 году сеть ПриватБанка разрослась до 1500 отделений и 1000 банкоматов и 13 000 POS-терминалов. Но Дубилет продолжал экспансию на рынок. Для продвижения пластика и других продуктов стали привлекать почти всех сотрудников низшего звена. Их зарплата напрямую зависела от количества проданных банковских услуг.

У каждого департамента была своя норма. У тех, кто напрямую контактирует с клиентами, она была больше. У тех, кто с ними дела не имел – меньше. Но продавали почти все: бухгалтера, IT-шники, юристы и другие. Сотрудник, к примеру, не мог уйти в отпуск до тех пор, пока не продаст несколько кредиток «физикам» и не привлечет на обслуживание несколько «юриков». За невыполнение плана штрафовали, иногда даже увольняли. В результате все друзья, близкие менеджеров «Привата» имели как минимум одну (а часто несколько) карт.

Конечно, новшество пришлось по душе не всем. Чтобы дело шло лучше, сотрудники проходили тренинги по продажам и сдавали тесты на знание банковских продуктов. И, дабы на личном примере показать, что все возможно, Дубилет иногда сам отправлялся в оперзал обслуживать клиентов и продавать услуги.

Столь агрессивная система продаж давала результаты. В 2005 году чистая прибыль ПриватБанка составила 475,6 млн гривен. Он был абсолютным лидером рынка по этому показателю. И с 2007 по 2014 года она не опускалась ниже миллиарда гривен.

Осенью 2008 года начался мировой кризис и банкопад, который не обошел стороной Украину. Курс гривны упал с 5 до 8 за доллар. Посыпались такие банки, как «Проминвест», «Надра», «Родовид», «Укргазбанк». «Приват» тоже трусило. НБУ тогда выделил своим подопечным почти 37 млрд гривен рефинансирования, из которых 3,4 млрд досталось ПриватБанку. Всего по состоянию на середину 2010 года он был должен регулятору больше 8 миллиардов. Время было непростое, но, как оказалось, далеко не самое трудное для «Привата».

В 2014 году, после того как Россия захватила Крым и развязала войну на востоке Украины, экономика страны вошла в глубокое пике. Люди стали забирать деньги из банков. Из «Привата» в начале года вкладчики вынесли около 70 миллиардов гривен. НБУ, конечно, помогал рефинансированием. За 2014-2015 года он выдал ПриватБанку больше 30 миллиардов кредитов, но это не покрывало и половины оттоков. Остальное акционеры перекрывали сами.

В марте 2014-го совладелец ПриватБанка Игорь Коломойский стал губернатором Днепропетровской области. В одном из первых своих интервью в новой должности он оценил поведение президента России Путина термином «шизофреник маленького роста». Тот потом ответил на это репликой о «уникальном проходимце» Коломойском. Но словесной перепалкой дело не закончилось. Почти сразу после этого начались проблемы у «Москомприватбанка» и крымского подразделения «Привата».

В российский банк ввели временную администрацию, но там в итоге все обошлось достаточно благополучно. Он был продан местному Бинбанку за 6 млрд рублей (1,3 капитала). В Крыму, где «Приват» был бесспорным лидером рынка, ситуация оказалась сложнее. Переговоры о продаже крымского филиала россиянам тоже велись, но успехом так и не увенчались. Все отделения «Привата» там закрылись 17 марта. Крымчане на тот момент хранили в нем 19,3 млрд гривен депозитов – более 80% от всех вкладов физлиц на полуострове. Тем, кто потом получил российские паспорта, деньги возвращала уже российская «власть». Тем же, кто перебрался на материковую Украину, приходилось с трудом выбивать свои деньги через головной офис ПриватБанка.

Имущество крымского филиала – помещения, технику, банкоматы, терминалы, транспорт – новые «власти» Крыма экспроприировали. Позже им стали распоряжаться российские РНКБ и Генбанк, которые находятся под санкциями. «Приват» оценил свои потери на полуострове в $1 миллиард и пытается отсудить его у России в Стокгольмском арбитраже.

После начала военных действий, конечно же, пострадала и та часть «Привата», которая была на Востоке страны. Особенно после заявлений Коломойского о Путине. При захвате какого-либо населенного пункта погромы отделений банка, вынос наличности и угон инкассаторских автомобилей, были для сепаратистов частью «обязательной» программы. Офисы громились в Донецке, Горловке, Мариуполе, Енакиево, Краматорске и других регионах ОРДЛО. К примеру, 2 июля 2014 года из одного донецкого отделения было украдено 15 миллионов гривен.

Но при этом банк продолжал работать. Первые слухи о том, что у «Привата» серьёзные проблемы, поползли в 2015-м.

Летом 2015 года НБУ проводил стресс-тесты двадцатки крупнейших банков. Проверка шла несколько месяцев. Ее результаты были обнародованы в начале 2016-го: регулятор обнаружил «дыру» в капитале ПриватБанка размером в 113 млрд гривен. К концу года эта цифра выросла до 148 миллиардов. Нацбанк не устроило качество кредитов на сумму 155 млрд гривен, выданных некоторым корпоративным клиентам. По его мнению, это были компании самой группы «Приват», а также небольшие фиктивные фирмы, чьи займы были ничем не обеспечены. Акционеры и руководство ПриватБанка с этим не соглашались, утверждая, что кредитовался только реально работающий бизнес.

Их поставили перед выбором: докапитализация или национализация. Нацбанк предлагал собственникам оздоровить капитал «Привата» в три этапа. Первый – реструктуризировать кредитный портфель: перевести кредиты на более прозрачные работающие компании с реальными денежными потоками. Второй – внести материальные залоги по кредитам. Третий – оставшуюся сумму покрыть капиталом. Коломойский не был в восторге от этой идеи. Переговоры шли несколько месяцев. Он обсуждал ситуацию вокруг «Привата» с руководством НБУ и президентом Петром Порошенко.

В итоге собственники с опозданием выполнили только второй этап – внесли залоги по кредитам. Так на балансе «Привата» оказались горнолыжный курорт Буковель, стадион Днепр-Арена, самолеты МАУ, нефтебазы, офисные помещения и другая недвижимость.

В ноябре 2016 года переговоры о докапитализации закончились, и началось обсуждение передачи ПриватБанка в государственную собственность. На тот момент это был крупнейший украинский частный банк, на который приходился 21% активов всей банковской системы, 36% вкладов физических лиц, 51% выданных пластиковых карт и 61% всех банкоматов. В декабре он был национализирован за символическую 1 гривну. А бывшие акционеры обязались погасить или реструктуризировать портфель кредитов, выданных их компаниям.

Сразу после национализации государство влило в «Приват» 25 млрд гривен рефинансирования, а также ОВГЗ на сумму 107 млрд, которые банк в любой момент мог обменять на живые деньги. Кроме того, в капитал были списаны деньги со счетов компаний, связанных, по мнению НБУ, с бывшими акционерами – еще около 30 млрд гривен. В 2016 году чистый убыток ПриватБанка превысил 135 миллиардов гривен.

Передача банка государству прошла мирно, но бывшие акционеры решили, что все же незаконно. Иск против национализации государство получило в 2017 году – почти сразу после того, как она состоялась. Он два года лежал в Окружном административном суде Киева. Весной 2019 года суд внял доводам адвокатов Коломойского. Он решил, что сделка по передаче ПриватБанка в госсобственность была неправомерной, а также отменил решение НБУ о списке связанных с бывшими акционерами компаний.

Сейчас судебная война представляет собой несколько тысяч исков. Бывшие акционеры атакуют по всем фронтам. Люди и компании, которые ранее были признаны связанными, сейчас требуют отмены такого статуса и возврата средств, списанных в пользу капитала банка. В частности, братья Григорий и Игорь Суркисы. «Профсоюз» работников ПриватБанка требует увольнения нынешнего руководства. В ход идет и множество других аргументов.

Государство в свою очередь обвиняет бывших собственников в мошенничестве и присвоении $3 млрд банковских денег. ПриватБанк собирается судиться с ними в Англии. В 2017-м он добился ареста активов Коломойского и Боголюбова по всему миру на сумму в $2,5 млрд и ограничений для них на траты – не более 20 тысяч фунтов в неделю. Осенью прошлого года апелляционный суд Лондона постановил, что иск ПриватБанка против экс-акционеров таки будет рассмотрен в Англии. Но случится это, скорее всего, уже в следующем году.

ПриватБанк как и раньше продолжает обслуживать миллионы клиентов. И масштабы его деятельности впечатляют. Доля «Привата» на рынке розничных депозитов составляет 33%. У банка более 17 миллионов активных банковских карт (по которым проводятся реальные транзакции). Его интернет-банком пользуются свыше 11 миллионов человек, из которых 4 миллиона регулярно оплачивают в нем коммуналку (в прошлом году ее сумма составила 144 млрд гривен). «Приват» ежемесячно продает клиентам десятки миллионов долларов и евро (и это только онлайн). И, похоже, его стабильности ничего не угрожает. Ведь он давно стал банком категории big to fail – «слишком велик, чтобы умереть». И если рухнет он, не факт, что устоят все остальные. Именно поэтому государство его и спасло, влив $5 миллиардов.