События на валютном рынке: все ли правильно делает Нацбанк?

Фактически Национальный банк объявил о начале ручного регулирования сложнейшим финансовым механизмом курсообразования.

Для экономии валютных ресурсов банков была запрещена продажа валюты населению – как наличной, так и безналичной.

Межбанковский валютный рынок перешел в режим особого функционирования, при котором Национальный банк начал выкуп поступающей от экспортеров валюты по «зацементированному» до конца войны курсу 29,2549 гривен за 1$. При этом было объявлено, что продажа валюты будет осуществляться только на потребности критического импорта.

Любое ограничение сначала приводит к возникновению дефицита, а затем – к поискам путей обхода ограничений. На фоне отсутствия продажи валюты в банках небанковские обменные пункты резко взвинтили цены на доллары и евро: в первые дни войны доллар продавали дороже 40 гривен, а евро доходил до 47-49 гривен. Т.е. разница между официальным и реальным («коммерческим») курсом доллара в начале войны доходила до 30-40%.

Основной спрос на валюту в эти дни формировали беженцы. Постепенно, по мере того, как все больше украинцев покинуло страну, спасаясь от войны, поток беженцев стал ослабевать, а вместе с тем стал ослабевать и спрос на иностранную валюту.

Впрочем, к этому моменту украинцы отчетливо поняли, что о былой стабильности гривны можно забыть. Закончившиеся депозиты в национальной валюте и средства на карточных и текущих счетах начали переводить в доллары и евро: сначала не так активно, но затем, когда стало очевидно, что война продлится не один месяц, – все больше и больше.

Еще одним фактором роста спроса на наличную валюту стал бизнес. Как и в лихие 90-е годы, все расчеты за товар сразу перешли в «твердую» валюту.

Кроме того, теперь весь импорт, ввозимый в Украину и не вошедший в список «критического», приходилось оплачивать наличными долларами и евро.

Второе дыхание обрела контрабанда и поставка «серой» техники. За все это приходилось платить наличной валютой.

В то же время объемы обращающейся на теневом валютном рынке налички стали меньше по вполне понятным причинам: приток валюты от «заробитчан» упал до самых минимумов. Теперь уже никто не мог приехать на Пасху с заработанными в Европе евро или злотыми, да и с автобусами, как раньше, почти не передавали.

Наоборот, те, кто работал в соседних странах, постарались по максимуму забрать к себе жен и детей. Да и банки прекратили завозить наличную валюту самолетами, как они это делали в мирное время.

В стремлении хоть как-то сохранить стремительно обесценивающиеся сбережения, украинцы проявили недюжинную находчивость, воспользовавшись открывшимися недавно возможностями.

Одни начали активно скупать криптовалюты и акции иностранных компаний, другие – изучать возможности использования зарубежных необанков (самым популярным стал английский Revolut), третьи – штурмовать международную систему платежей и переводов PayPal, наконец-то пришедшую в Украину.

21 апреля, обеспокоенный выросшим оттоком валюты за рубеж, Национальный банк принял очередное судьбоносное (для валютного рынка) Постановление №78, которым попытался перекрыть «непродуктивный отток капитала из страны в условиях военного положения».

Этим постановлением банкам предписывалось закрыть все возможные каналы покупки «квази-денег», под которые подвели и криптовалюты, и переводы в зарубежные необанки.

PayPal пока не тронули: сложность работы системы безопасности и постоянные блокирования средств клиентов компании все равно не дали бы «разгуляться» в «промышленных масштабах».

Аргументируя свои запреты, Национальный банк заявил, что за март и неполный апрель «объем чистых перечислений иностранной валюты украинскими банками в пользу международных платежных систем» (цитата из пресс-релиза НБУ) составил 2,6 млрд долларов. Крайне неэффективная трата золотовалютных резервов и международной помощи. Вот только стоит разобраться, а куда на самом деле ушли эти деньги, и те ли каналы перекрыл Национальный банк?

Итак, международные платежные системы (МПС) – это, прежде всего, Visa и MasterCard. Практически все банковские платежные карты украинских банков (за незначительным исключением) – это карты Visa и MasterCard. А перечисления средств этим МПС, о которых было упомянуто в пресс-релизе НБУ, – это компенсация расходов по картам миллионов украинских беженцев, оказавшихся за границей. Но только ли о расходах беженцев идет речь?

Формируя список допустимых действий с украинскими картами за границей, специалисты НБУ (сознательно или по ошибке) допустили ошибку, разрешив украинцам не только расплачиваться картами в торговых сетях, но и снимать в зарубежных банкоматах наличные в сумме до 100 тыс. гривен (в эквиваленте по курсу банка на день проведения операции) в месяц.

При этом курсы для расчета по картам украинские банки установили близкие к официальному курсу.

Снятая таким образом валюта получалась на 10 и больше процентов дешевле, чем на «черном» валютном рынке.

Этим мгновенно воспользовались предприимчивые дельцы из пограничных населенных пунктов. В считанные дни возникла и широко развилась целая сеть нового «трансграничного» валютного бизнеса, суть которого была предельно проста: в отделениях украинских банков открывались десятки карт на всех возможных родственников. Затем они пополнялись наличными (по 100 тыс. гривен на каждую карту). После женщины и мужчины старше 60 лет из семей новоявленных «валютчиков» отправлялись через границу, опустошая банкоматы в приграничных населенных пунктах. Снимали в основном евро (доллары в европейских банкоматах – редкость). Полученную по выгодному курсу валюту переносили через границу в Украину, где сдавали оптом в обменные пункты. Заработок колебался от 2 до 3 гривен на каждом евро (а в начале войны доходил до 7-10 гривен, но потом стал скромнее).

Корреспонденту Finance.ua удалось пообщаться с представителем «нового» бизнеса, и вот что ему рассказали:

«Карты открывают на всех, на кого можно. Карты в основном трех банков: ПриватБанк, monobank, А-Банк. Потому что они потом не пересчитывают курсы, а списывают по-текущему.

За каждую открытую карту тому, кто открыл, платим по 700 гривен. Еще по 300-500 гривен с каждой карты получает «курьер» – тот, кто идет через границу за валютой. Полученную валюту сдаем или в Ужгороде, или, если хочешь получить больше, надо ехать во Львов. Там евро дороже. Потом новые карты загружаем гривной в IBOX – и опять за границу».

На интернет-форумах начали писать, что в приграничных районах стало сложно найти работающий терминал IBOX из-за того, что их непрерывно грузят наличными «валютные контрабандисты».

Вопрос: почему в Национальном банке не предвидели, что «лазейку» тут же начнут использовать не по назначению?

Перебазировавшемуся еще 22 февраля во Львов руководству главного банка страны уж наверняка было известно о возможности такого заработка. Тем более, что он не нов: еще в 2014 году «ходоки» с картами ПриватБанка зарабатывали на разнице курсов, а затем банк безуспешно пытался наказать их. И именно во Львове процветают оптовые обменные пункты, скупающие ввозимую из-за рубежа наличную евровалюту. Совпадение?

И почему, если возможность снятия наличных за рубежом была оставлена в интересах украинских беженцев, не ограничить дневную норму снятия суммой в 200-300 евро, лишив смысла бизнес «валютных контрабандистов»? Или все же кому-то выгодно, чтобы он процветал?

Надеемся, что у соответствующих служб тоже возникнут подобные вопросы.

А мы лишь напомним: за два месяца (с 24 февраля по 22 апреля) интервенции Национального банка на межбанковском валютном рынке составили 2,628 млрд долларов и 1,377 млрд евро.

Сколько из этих денег, вместо того, чтобы пойти на закупки оружия и топлива для ЗСУ, были потрачены на компенсацию снятого «контрабандистами», при желании можно подсчитать. Если, конечно, кто-то захочет разобраться, куда утекают наши золотовалютные резервы.

Уже 1 мая начинается новый месяц. Дельцы от «нового бизнеса» с нетерпением ждут эту дату: обнулятся месячные лимиты по картам, и можно будет опять идти через границу за евро. Курс в последние дни еще больше вырос, будет еще выгоднее.

Еще один момент, о котором нельзя не упомянуть. 14 апреля Национальный банк после почти двухмесячного запрета разрешил коммерческим банкам продавать валюту в своих отделениях.

Правда, с «небольшой оговоркой»: курс продажи не должен превышать официальный курс НБУ (напомним, до конца войны он зафиксирован на уровне 29,2549) больше, чем на 10%. То есть быть выше, чем 32,18.

Вот только реальный курс, который сейчас сформировался в небанковских обменниках, 28 апреля доходил до 35 гривен.

Несложно понять, что с такими ограничениями никаких продаж валюты для населения в банках не будет. В лучшем случае заработают работники отделений, которые сами отнесут случайно сданную им валюту в те же вышеупомянутые обменники...