Как будет работать рынок виртуальных активов

Разработчики закона – депутатское объединение Blockchain4Ukraine совместно с Минцифры и ключевыми стейкхолдерами – видят развитие рынка виртуальных активов необходимым элементом новой экономической парадигмы любого государства.

По словам народного депутата Алексея Жмеренецкого, «виртуальный актив – это по сути цифровое обозначение любого другого актива».

То есть, виртуальным активом могут быть даже бонусы на бонусной карте продуктового магазина или то, что вы покупаете в компьютерной игре.

Закон является базовым, потому что, по утверждению авторов, определяет все базовые понятия и определения, связанные с виртуальными активами.

Однако когда мы слышим о виртуальных активах, понимаем, что речь идет прежде всего об одном из их видов – криптовалюте, явлении, которое становится все популярнее.

По словам министра цифровой трансформации Михаила Федорова, общая капитализация криптоиндустрии превысила $2 трлн, а ежедневно оборот виртуальных активов в Украине составляет 1 млрд грн.

Не удивительно, что власти стали предпринимать шаги для определения и регуляции рынка виртуальных активов. Создание соответствующего закона – один из них.

Следующие шаги:

• учреждение государственной службы по регулированию сферы оборота виртуальных активов Украины — исполнительного органа при Минцифры;
• изменения в Налоговый кодекс — по официальному сообщению министерства, речь идет об отсутствии НДС, уменьшении ставки налога с прибыли, полученной от деятельности на рынке ВА и т.д;
• также закон о ВА даст возможность для применения Закона «О предотвращении и противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения» № 361-IX в отношении виртуальных активов.

«Мы создаем топовую юрисдикцию, где у криптокомпаний будут прозрачные условия взаимоотношений с государством, удобная работа с регулятором и выгодное налогообложение», — отметил Михаил Федоров в своем телеграм-канале.

Разговоры о принятии этого закона начались давно. Украинское криптокомьюнити проявило большой интерес к вопросам регулирования соответствующего рынка и приняло участие в подготовке законопроекта о виртуальных активах.

21 июля Министерство цифровой трансформации Украины презентовало финальный отчет исследования «Виртуальные активы в Украине – 2030» и дорожную карту развития новой индустрии, разработанные вместе со специалистами.

В то же время критики нового закона отмечают, что государство именно сейчас проявило интерес к этому рынку, чтобы зарегулировать его и загнать еще больше в тень.

Специалисты, которые присоединились к разработке стратегии развития рынка виртуальных активов, с этим не соглашаются: мол, куда же еще больше, когда он и так в тени, из которой его нужно выводить.

«На мой взгляд, такая динамика происходит еще до регулирования – без легальной определенности весь рынок и так в тени, и имеет больше рисков от структур, – считает Максим Семенчук, советник Министерства цифровой трансформации Украины, координатор форсайта «Виртуальные активы в Украине – 2030». – Наоборот, другие юрисдикции, например, Швейцария или Эстония, создают легальные условия, которые нужны инвесторам. И компании и стартапы переходят регистрироваться туда».

По словам Семенчука, конкурентный рынок не может быть создан только законом о виртуальных активах – здесь много потребностей в реформах всего государства. Но, считает специалист, принятие закона о виртуальных активах приближает нас к мировым стандартам.

Следовательно, принятие закона о виртуальных активах означает возможности для бизнеса регистрировать криптокомпании здесь, в Украине, а не за рубежом, вести деятельность прозрачно, платить налоги и избежать попадания в черный список Международной группы по противодействию отмыванию грязных денег (Financial Action Task Force, FATF). Заинтересован ли в этом украинский криптобизнес, или в тени ему было уютнее?

«До сих пор рынок работает в серой зоне, – говорит Максим Демьянюк, советник вице-премьер-министра – министра по цифровой трансформации. – Соответственно, бизнес не имеет возможности структурировать компании, открыть счета в банках и тому подобное. Пользователи работают на свой страх и риск. Эти и другие вопросы как раз и призван решить 3637-й закон. В целом это позволит перевести рынок в правовое поле, уменьшить долю неправомерных транзакций, создать на порядок большие возможности для рынка».

По словам Демьянюка, критика закона, особенно в части рисков оттока компаний с украинского рынка с внедрением регуляции, «неконструктивна и далека от действительности».

«Во-первых, никто не сможет «покинуть» Украину, потому что нет ни одного официально зарегистрированного в Украине криптобизнеса, – уверен Демьянюк. – Если мы говорим о физическом ремуве, то закон как раз при участии этого бизнеса и с учетом их интересов и писался. Более того, скорее покидать пришлось бы, если бы не было закона. Потому что сейчас рынок и есть максимально в тени, и по отмыванию средств Украина уже входит в топ-3 стран мира. Как следствие, под давлением международных партнеров пришлось бы бороться с этим явлением через «силовые структуры». Благодаря закону для бизнеса создается окно возможностей – «работай, если в правовом поле».

Создавая правовое поле, государство, практически, предложит игрокам рынка легализоваться добровольно.

«Зарегистрированные поставщики услуг, связанных с оборотом криптовалют (криптообменники, биржи), будут идентифицировать и изолировать чистую криптовалюту от той, что была вовлечена в потоках с отмыванием денег, финансированием терроризма и другими преступлениями. Практика отслеживания происхождения криптоактивов вытеснит недобросовестных игроков с регулируемого рынка виртуальных активов. Оборот криптовалюты, находящейся вне легальной среды, подпадает под открытое нарушение закона», – говорится в сообщении Минцифры за декабрь прошлого года.

«Чрезмерное регулирование на самом деле часто мешает развитию, – говорит Александр Момот, CEO Peanut.trade, – поэтому сообщество пыталось сделать новый закон не всеобъемлющим, а скорее таким, который решит определенные вопросы в отдельных направлениях, например, сделать возможным взаимодействие украинского финансового сектора с виртуальными активами, создать условия для иностранных компаний выходить в «фиат» через украинские банки и ускорить оборот капитала. Налоговая ставка достаточно низкая, а давление СБУ и других силовых органов есть и было независимо от статуса криптовалют. Новый закон скорее утверждает индустрию как «нормальную» для широкого круга граждан, в частности правоохранительных органов. Но многое будет зависеть еще и от дополнительных разъяснений и подзаконных актов, над которыми сейчас работают налоговая, НБУ и другие учреждения, поэтому от сообщества все еще требуется внимание к этому процессу».

По словам Момота, рынок виртуальных активов до появления закона работал абсолютно нормально и эффективно.

«В отличие от протестов вкладчиков обанкротившихся банков, строительных компаний и противников локдауна, пользователи ВА на протесты не выходили. Самой большой проблемой для рынка ВА были безосновательные «наезды» СБУ и других правоохранительных органов, которые всегда заканчивались одинаково – обвинениям в «отмывании средств», «незаконной добыче денежных суррогатов», «финансировании терроризма», а в реальности – просто попытками чиновников завладеть виртуальными активами пострадавших. С принятием закона есть шанс, что стойкая ассоциация с такой деятельностью, как противоправными действиями нашими органами изменится на другую, а пострадавшие лица получат больше шансов на защиту. Больше всего новый закон должен повлиять на возможность банков работать с ВА, когда НБУ создаст соответствующий порядок», – утверждает Момот.

«Когда мы примем всю необходимую законодательную базу, в Украине будет самая прогрессивная в мире правовая система работы с виртуальными активами. Наше законодательство будет самым актуальным, – отмечает Алексей Жмеренецкий. – Деньги придут в криптопроекты и в виде собственно криптовалют. Рынок виртуальных активов будет детенизирован, обменники заработают легально, а международные криптобиржи получат возможность регистрировать филиалы в Украине. Украинцы и компании — официально работать с виртуальными активами, получать доходы и платить налоги. Поставщики услуг в отрасли будут иметь государственную регистрацию, информация о них будет содержаться в Едином государственном реестре, появится возможность контролировать добропорядочность игроков».

Еще из плюсов, которые принесет новый закон, эксперты определяют:

• возможность для реального бизнеса получить юридический фреймворк для токенизации активов (инновационный инструмент, который может использовать бизнес в своей деятельности, например, недвижимость или программы лояльности и т.п);
• возможность легально оперировать и инвестировать в ВА (например, внести ВА в уставный фонд);
• физические лица получат возможность задекларировать свои доходы в ВА, защитить свой личный капитал, свои вложения в криптовалютах от возможных злоупотреблений или мошенничества.

Людмила Кукуету, юрист криптокошелька Trustee Wallet, отвечая на вопрос, что с принятием закона изменится на рынке, ответила, что кардинальных изменений не ожидает.

«Закон о ВА вступает в силу с момента вступления в силу соответствующих изменений в Налоговый кодекс, в то же время информация о сроках внесения таких изменений отсутствует. Поэтому непосредственно после принятия Закона вообще ничего не изменится. В целом, Закон наиболее приспособлен для работы провайдеров услуг по обмену ВА и соответствующий сектор. Поэтому, есть вероятность, что в Украине легализуется ряд таких провайдеров. Вероятнее всего, незначительная часть провайдеров услуг по обмену ВА выйдет в легальную плоскость, а кто работал «в серую», продолжат работать так же», – сказала юрист.

Как говорит Максим Демьянюк, Минцифры как субъект государственного финмониторинга будет устанавливать стандарты и риски политики для этого рынка.

Исполнительным органом в соответствии с законом будет Государственная служба по регулированию сферы оборота виртуальных активов Украины. На создание службы и запуск реестра предусматривается 6 месяцев. Предварительно реестр планируется реализовать на базе платформы «Дія».

Первым фильтром будет регистрация. И соответственно – отслеживание незарегистрированной деятельности.

Второй важной стороной является обеспечение прозрачности рынка и предотвращение транзакций по отмыванию средств.

Подлежат регистрации следующие виды предоставления услуг:

• обмен;
• хранение;
• перевод;
• посредническая деятельность.

Майнинг дополнительного регулирования не требует.

По словам Демьянюка, для регистрации потребуется прозрачная информация о компании и бенефициарах, а также подтверждение доходов.

Демьянюк отметил также, что законом виртуальный рынок вводится в правовое поле как объект гражданского обращения. Это означает, что правоотношения и, соответственно, защита пользователя, которые десятилетиями нарабатывались в Гражданском кодексе страны, будут применяться и на этом рынке. Так, по мнению Демьянюка, будет решаться и вопрос обеспечения прав потребителей.

Юлия Пархоменко, начальник отдела развития и финансового мониторинга рынка виртуальных активов Департамента цифровой экономики, отвечая на вопрос, смогут ли компании рынка ВА, после того, как закон вступит в силу, пройти регистрацию в приложении Дія, чтобы получить юридический статус и легализовать свою деятельность в Украине, и предусмотрены ли другие способы регистрации и легализации, отметила, что пройдет некоторое время до того момента, когда будет полностью понятна будущая архитектура регуляторной среды, в частности процедуры получения разрешений поставщиками услуг и конкретные механизмы их взаимодействия с регулятором.

На вопрос, как будет регулироваться на рынке деятельность криптокомпаний, которые не захотят легализоваться в Украине, Пархоменко ответила, что никак не будут регулироваться.

«Невозможно регулировать то, что находится вне правовой среды. Однако, должны предупредить, что согласно части 1 пункта 1 статьи 24 Закона за ведение деятельности, имеющей признаки деятельности поставщика услуг, связанных с оборотом виртуальных активов, без получения разрешения на предоставление услуг, связанных с оборотом виртуальных активов, предусматривается штраф в размере от 2 до 7 тысяч необлагаемых минимумов доходов граждан (то есть от 34 до 119 тыс. грн. – Ред.). Поэтому закон лучше чтить», – подчеркнула Юлия Пархоменко.

Некоторые игроки рынка не согласны с определением виртуального актива в законе как нематериального блага. При этом Демьянюк считает, что как объект гражданского обращения нематериальное благо является достаточным для нужд рынка.

«Собственно данная правовая форма для ВА возникла после многочисленных консультаций с Минфином, НБУ и другими государственными органами», – отмечает он.

Впрочем, Владислав Блидченко, генеральный директор Ассоциации финансовых институтов (АФИ), считает понятие «виртуальные активы», которое предоставляет новый закон, недостаточно четким.

По словам Блидченко, виртуальные активы являются новым и малоизученным инструментом как в сфере отечественной экономики, так и в сфере права.

«Появление такого инструмента связано с бешеным развитием технологий. Так же как и, например, стремительное развитие рынка небанковских финансовых услуг связано с новейшими информационными технологиями, которые позволяют предоставлять финансовые услуги в онлайн-формате, – говорит гендиректор АФИ. – В международной практике отсутствует единый подход к определению термина «виртуальные активы», а также механизмов государственного регулирования их обращения. Однако чаще всего термин «виртуальные активы» используется как синоним к термину «криптовалюты». В связи с этим, только что принятый закон не позволяет однозначно понять возможные правовые, финансово-экономические и социальные последствия от его применения. И не в последнюю очередь это связано с несогласованностью самих его норм и чрезмерной поверхностностью правового регулирования основных механизмов обращения этих активов».

Блидченко привел примеры. Так, например, законом устанавливается, что виртуальные активы не являются средством платежа на территории Украины и не могут быть предметом обмена на имущество (товары), работы (услуги).

Следовательно, возможность использования виртуальных активов при предоставлении финансовыми учреждениями классических финансовых услуг весьма сомнительна.

Закон вводит отдельный вид виртуального актива – финансовый виртуальный актив, который может быть обеспечен валютными ценностями или ценными бумагами. В то же время такое обеспечение не используется в понимании «обеспечение выполнения обязательства», а лишь удостоверяет имущественные права, в частности, права требования на другие объекты гражданских прав.

Кроме того, услуги, связанные с оборотом виртуальных финансовых активов, определяются именно финансовыми услугами, а значит, их государственное регулирование должно осуществляться Нацбанком и Нацкомиссией по ценным бумагам.

«То есть, – говорит Блидченко, – на практике возникает ситуация, при которой валютные ценности (валюта Украины, платежные документы и другие ценные бумаги, иностранная валюта) могут быть обеспечением виртуального актива, который определяется как нематериальное благо, которое является объектом гражданских прав, имеет стоимость и выражено совокупностью данных в электронной форме. Такие активы ограничиваются в обороте, поскольку не могут быть предметом обмена на имущество, и в то же время услуги по организации их обращению являются финансовыми услугами».

В свою очередь, Юлия Пархоменко, начальник отдела развития и финансового мониторинга рынка виртуальных активов Департамента цифровой экономики, отвечая на вопрос, насколько корректно определение ВА в законе как финансового виртуального актива, отметила, что никакой «некорректности» не усматривает.

«Ограничения в виде запрета использования ВА в качестве средства платежа касаются всех ВА (не только финансовых) и обусловлены особенностями монетарной политики в государстве. ВА в законе не определяются как финансовые виртуальные активы. Финансовые ВА – это отдельная категория обеспеченных ВА, к которой относится очень небольшая доля от общего количества ВА. Если внимательно читать положения закона, это становится вполне понятно», – сказала Пархоменко.

По мнению чиновника, закон полностью коррелирует с рекомендациями FATF, поскольку при разработке его соответствующих положений была привлечена, среди прочего, экспертиза Госфинмониторинга.

«Провайдеры услуг, связанных с оборотом ВА, должны получать разрешения на ведение видов деятельности, исчерпывающий перечень которых установлен в законе. Также именно эти субъекты предпринимательской деятельности становятся субъектами первичного финансового мониторинга. Закон регулирует деятельность «компаний, которые создают приложения, программное обеспечение, обеспечивает интеграцию между разными провайдерами и блокчейном», только в том случае, если они предоставляют услуги, которые требуют предварительного получения разрешения. И конечно же, только в этой части», – отмечает начальник отдела развития и финансового мониторинга рынка виртуальных активов Департамента цифровой экономики.

Людмила Кукуету обращает внимание, что виртуальные активы – это универсальный способ расчетов для субъектов хозяйствования и широких масс населения. Однако, согласно Закону, ВА не являются средством платежа на территории Украины и не могут быть предметом обмена на имущество (товары), работы (услуги).

То есть, субъекты хозяйствования могут предоставлять услуги и взамен получать стулья (бартер), однако обменивать эти же услуги на ВА – не могут. Итак, с принятием Закона прямо запрещено использовать ВА как предмет обмена. И это создаст ряд проблем, например, для фрилансеров, которые фактически будут лишены возможности обменивать свои услуги на ВА.

Комментируя то, что некоторые игроки рынка не согласны с определением виртуального актива как нематериального блага, Кукуету отметила, что по замыслу законодателя, виртуальный актив подпадает под категорию нематериальных благ, указанных в статье 199 Гражданского кодекса Украины.

В соответствии со ст. 199 Гражданского кодекса Украины, результаты интеллектуальной, творческой деятельности и другие объекты права интеллектуальной собственности создают гражданские права и обязанности в соответствии с книгой четвертой Гражданского кодекса и других законов. Впрочем, законодатель не указывает, к каким именно правам интеллектуальной собственности относятся ВА.

«По моему мнению, – говорит Кукуету, – такое определение не соответствует сути ВА. Это настолько уникальный объект гражданского оборота, что пробовать отнести его к традиционным категориям – нецелесообразно. Усматривается, с целью правового регулирования целесообразно выделить ВА в отдельную категорию. Например, Группа по разработке финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF) определяет виртуальный актив как цифровое представление стоимости, которым можно торговать в цифровом формате или переводить, и может использоваться для платежных или инвестиционных целей».

Великобритания использует подход, согласно которому ВА рассматриваются как отдельный вид имущества. Лихтенштейн для ВА использует специальный термин «value rights» и оперирует понятием Trustworthy Technology (технологии, не требующие доверия. – Ред.).

Александр Момот подтвердил, что процессы, связанные с отмыванием доходов, полученных незаконным путем, будут регулировать Нацбанк и Госфинмониторинг за контроль денег, которые будут использоваться для покупки виртуальных активов через банки так же, как это происходит сейчас – когда деньги попадают в банковскую систему.

Минцифры регулирует компании, которые будут партнерами/интеграторами таких решений для банков и других традиционных участников финансового рынка.